Этой весной,например
я наконец-то увидела как цветет Cassandra calyculata,болотный мирт.
Больше этой весной,пожалуй,я ничего толком не видела,кроме весеннего визита на Фискары и разведанной наконец дорогой на мыс Чалка,ибо сначала просидела 2 недели на карантине,а потом вышла на работу,где и нахожусь по сей день,так что такое редкое свидание с наружей действовало подобно дозе хорошего шампанского,когда пьянеешь буквально от солнца и ветра.
Про работу я не хотела бы говорить особо много.Я не вижу в ней ничего особо героичного.В конце концов, точно такой же шанс заразиться и помереть есть и от укола иглой больного с ВИЧ,и вирусным гепатитом С.И получить порцию микобактерий туберкулеза тоже не айс.Да,в +30 невесело потеть в скафандре и респираторе.Но деваться все равно некуда,за меня мою работу никто не сделает.Страшно мне было в начале,когда мы еще толком не понимали с чем имеем дело,и какова контагиозность ковидлы.Эмоционально тяжело было интубировать нашего доктора,с которым мы проработали 15 лет,и который в итоге не выжил (но там был микс из метастатической меланомы и ковида,я до сих пор не понимаю ,зачем он вышел на работу).По-настоящему было страшно (и по прежнему страшно) за родных и друзей.
Что меня искренне радует в жизни,так это то,что наши отношения с любимыми людьми стали предельно честными и чистыми.Вот это по-настоящему многого стоит,а все остальное тлен.
Больше этой весной,пожалуй,я ничего толком не видела,кроме весеннего визита на Фискары и разведанной наконец дорогой на мыс Чалка,ибо сначала просидела 2 недели на карантине,а потом вышла на работу,где и нахожусь по сей день,так что такое редкое свидание с наружей действовало подобно дозе хорошего шампанского,когда пьянеешь буквально от солнца и ветра.
Про работу я не хотела бы говорить особо много.Я не вижу в ней ничего особо героичного.В конце концов, точно такой же шанс заразиться и помереть есть и от укола иглой больного с ВИЧ,и вирусным гепатитом С.И получить порцию микобактерий туберкулеза тоже не айс.Да,в +30 невесело потеть в скафандре и респираторе.Но деваться все равно некуда,за меня мою работу никто не сделает.Страшно мне было в начале,когда мы еще толком не понимали с чем имеем дело,и какова контагиозность ковидлы.Эмоционально тяжело было интубировать нашего доктора,с которым мы проработали 15 лет,и который в итоге не выжил (но там был микс из метастатической меланомы и ковида,я до сих пор не понимаю ,зачем он вышел на работу).По-настоящему было страшно (и по прежнему страшно) за родных и друзей.
Что меня искренне радует в жизни,так это то,что наши отношения с любимыми людьми стали предельно честными и чистыми.Вот это по-настоящему многого стоит,а все остальное тлен.